Сломали парню пару ребер, встряхнули мозги. Не пили, не курили, не сквернословили, гопники назвали бы это тусовкой, но они называли это собранием. Только-то и осталась от болезни слабость после жара. И Ольга пришла к Степану. Бармен испуганно потянулся к телефону. Он только что постучал в ворота, чтобы к нему допустили самого любимого человека. Врач-то наш за двадцать лет практики ничего такого и не видела! Теперь вместо утренней зарядки Семен грузил на машины бидоны с водой, мешки с кашей, коробки с галетами, а первые полдня проводил на свинарнике, где «помогал» сержанту Карпенко и рядовому Касимову облагораживать свинское житье. Андрей им даже свидетельства показал — вот, мол, полюбуйтесь, это вам не пустышку грызть, Семен Андреевич и Степан Андреевич! У каждого был свой сектор наблюдения. Чем-то по жизни обиженный, он срывал на солдатах злость, воспитывая у них не выносливость, а ненависть, не боевую выучку, а сноровку увиливать от службы. И назовется Семеном. Милиция добросовестно исчезла с тех пор, как подъехали машины Юсифа и его сотоварищей. Да следи, боксер, чтоб он между ног тебе не въехал, пропустишь — добьет… Присутствие Федора добавило уверенности и спокойствия, но не ясности ума. Ах, это были времена, когда даже бандиты не лишены были определенной доли благородства.
Редакционная коллегия: Астафурова О. А., канд. техн. наук, доцент, заведующий кафедрой информационных систем и математического моделирования;. Contribute to reginaSharaeva/GogolSearch development by creating an account on GitHub.
Поговаривали, что его родной сын был обычным ванькой-взводным и погиб в первый год войны в Афгане. Семен посмотрел на часы и тут же устыдился своей суетности. Будет у нее двое сынишек, а уж кому души не хватит — она свою отдаст. Уж никак не ожидал, что братец достанет пистолет, и очень опасался, что не выдержит кто-нибудь из снайперов, укрывшихся в лесу, а то, чего доброго, и перепутать могут. С ним очередная сострадалица. А уж если надумаешь потом поступать к нам, я подстрахую. Но лучше пока не задавай лишних вопросов. И только по взволнованному виду Семена Ольга смогла понять, кто есть кто.
Каждый из нас должен быть на своем месте и должен трудиться и воевать в полную силу, тогда нам не страшны никакие НАТЫ и прочая империалистическая скотина! И Семен не без возмущения отверг эти оскорбительные для настоящего мужчины предложения. На остаток лета и сентябрь Семен подрядился в археологическую экспедицию — недалеко от одной из таежных деревень университет проводил раскопки поселения древних ариев бронзового века. Пришлось крикнуть Пахомову, чтобы хоть он не лез, а в случае чего принимал командование на себя. Никто ей не орал на ухо, мол, тужься. Лейтенант застыл, жестом приказал всем остановиться и на всякий случай занять безопасную позицию. Книги какие надо? А в женский батальон не хочешь? Остальное было делом техники — захватить руку и, по примеру Вени-каратиста, легко сломать ее в локте. Дорога будто бы и вела в раскрывшуюся между хвойными стенами пропасть космоса, куда- то в самую сердцевину мироздания, забытую Создателем в звездной пыли.
Пятнадцать лет назад Степан смотрел по ночам в потолок, прошивая его взглядом до самого неба, и спрашивал у Творца может, и не понимая, у кого спрашивает , почему его брат, с которым они похожи как две капли воды, лучше его. А мама светлела. Ни тебе антибиотиков, ни тебе аспиринов. Выйдя из храма, Семен облегченно вздохнул. По фамилии в связи с таким звучным именем его не называли даже на поверках.
Уже без всякой надежды он протянул суровой мамане подобранный им документ и после ее сухого «спасибо» шагнул на лестницу, но именно в этот момент появилась Ольга и почти силой затянула его в дом, попутно причитая о своей рассеянности и рассыпаясь в благодарностях. Пахло пригорелой кашей и жареным салом, которое благоверные мусульмане из среднеазиатских республик потребляли в неимоверных количествах вместе с жареной картошкой. Ольга тяжело вздохнула и ушла на кухню. А Степан уже пять лет как был женат на Ольге, и у них рос сын Андрей. Несколько элементов украшений, трудно узнаваемый наконечник стрелы, а большей частью — черепки и кости животных, либо съеденных три тысячи лет назад, либо умерших на службе.
Подошла без улыбки, вроде как маялась: сказать — не сказать, но все же сказала: — Знаешь, Танечка, а Семен-то, когда родился, не дышал. Именно он оказался ближе всех к командиру, когда тот понял, что наступил на противопехотную мину. Он всего-навсего хотел сделать из стомиллиметровых досок скаты! Затем в четверг нужно подстраховать моих ребят на вещевом рынке. Уже помирятся, страсти улягутся, а он извернется, стукнет Семена и отскочит, лишь бы последний удар за ним остался. А предлагали именно реальный путь, чтобы выкарабкаться. Также честно, как сказанная Рогозиным последняя фраза. Да еще и обдувают! Накладно, конечно, но что поделаешь? Боль же все больше напоминала о себе. Ну, шагай.
И то раскаяние до слез, а слезы словно и не из глаз, а из самого сердца, которое нет-нет да и сожмется до боли и трепета, а то и ропот от обиды на все вокруг, или зазвучит вдруг с пафосом и всей подобающей помпезностью оправдательная речь невидимого и гордого защитника перед такими же невидимыми присяжными. Один из них уважительно протянул Феде руку: — Роберт. А в салон для новобрачных нынче клевые ботинки привезли. Уж никак не ожидал, что братец достанет пистолет, и очень опасался, что не выдержит кто-нибудь из снайперов, укрывшихся в лесу, а то, чего доброго, и перепутать могут. Не прошло и двух месяцев с этого дня, а за Ольгой стал ухлестывать местный «авторитет» из криминальной молодежи — Вова Серый. Серый беспомощно распластался на травяном ковре, теряя сознание. Или у тебя до сих пор не все по нему выгорело?! Боль же все больше напоминала о себе.
Так во всем можно увидеть корысть. Подойти бы к отцу Николаю и сказать тихо, что нуждаюсь, мол, в частной и долгой исповеди. До весны ползимы осталось. Европейцы залегли, но ответного огня не открывали. На вторые полдня находилась работа на кухне или вещевом складе, при лучшем положении можно было попасть в пекарню, где командовал младший сержант Мисакян и где можно было вдоволь наесться теплого свежего хлеба. Степан задумался. Одну игрушку на двоих они никогда поделить не могли. Да я знал, что в безоружного он стрелять не будет.
А еще бы решить вопрос с нашим спортивным клубом, динамовское начальство нас выживает, хотя мы исправно платим взносы. Подальше от суровых глаз военрука, берущих на заметку физкультурников, и укоризненных речей директора. Еще некоторое время путник оставался недвижим. Но Семен с детства стеснялся хоть о чем-то просить людей, даже если он имел на это право или острую необходимость. Девушке, как и ему, было шестнадцать. Покончив с неологизмами, капитан Шарашкин велел своим помощникам из сержантского состава «воспитать» рядового Рогозина так, чтоб служба медом не казалась, и отбить у него всякое желание думать и высказываться. Даже курить бросил. В основном — спортсмены.
С тех пор и повелось в семье Рогозиных покупать для сыновей все до мельчайших подробностей одинаковое. Место раскопок было предупредительно накрыто здоровенными кусками полиэтилена, под которым угадывался многогранник древнего поселка. Она требовала, чтобы Степан проводил ее домой. Да и сам Степан стал серьезнее. На вторые полдня находилась работа на кухне или вещевом складе, при лучшем положении можно было попасть в пекарню, где командовал младший сержант Мисакян и где можно было вдоволь наесться теплого свежего хлеба. В собрании тоже не нашлось никого, кто лично знал бы дядю Колю, и даже не нашлось никого, кто хотя бы раз его видел. От всего остального мира школу отделяла литая чугунная ограда, через которую можно было легко перемахнуть, чтобы добежать до ближайшего гастронома за пирожками и сигаретами. Наверное, никудышный любовник.
Курс молодого бойца закончился для Семена неприятностями: хватило ума поспорить с капитаном Шарашкиным, а уж тот при распределении по частям приложил руку. Чем-то они очень походили на секретарей горкомов и прочих начальников над общественностью и производством. Звуки эти ни с чем другим спутать было нельзя. Еще некоторое время путник оставался недвижим. Месячная зарплата отца — в неделю?! Степан не знал тогда, что такое дивиденды, но догадался. Но расчет был верный: благородный рыцарь печального образа не стал стрелять в безоружного человека, но пообещал, что обязательно сделает это, если Степан и его шайка не отстанут от его друзей. А погранцы, сам знаешь, они структура кэгэбэшная, у нас и Генеральный секретарь нынче оттуда. Советский цемент, хоть и не самый качественный в мире, но достаточно прочный, чтобы хранить тайны. Все это время они где-то преспокойненько выжидали. Пора уж в его возрасте амплуа менять… — Перестань… Ты ему дорогу два раза перешел. И чуешь — далее нельзя, И шиты белым злые козни! Теперь можно было стонать от блаженства, но Степан притянул ее за шею к себе и смело поцеловал в губы. Notifications Fork 0 Star 0.
Но для Степана важным было еще и то, что она умела ценить его заботу, с интересом, если это было необходимо, вникала в его проблемы и вместе с ним переживала все трудности. Это главное! И все же очень не хотелось, чтобы она исчезла вдруг навсегда в уличной суете. Значит, этот рикошет надо компенсировать. В м году Степан уже возглавлял отделение крупного в городе синдиката, который принадлежал Николаю Сергеевичу. Она была младше его, наверное, на целый курс средней школы. И то раскаяние до слез, а слезы словно и не из глаз, а из самого сердца, которое нет-нет да и сожмется до боли и трепета, а то и ропот от обиды на все вокруг, или зазвучит вдруг с пафосом и всей подобающей помпезностью оправдательная речь невидимого и гордого защитника перед такими же невидимыми присяжными. Но Семен с детства стеснялся хоть о чем-то просить людей, даже если он имел на это право или острую необходимость.
Узнай об этом кто-нибудь на работе, засмеять не засмеяли бы, но на каком-нибудь очередном собрании могли выговорить. Skip to content. Парадокс: искать днем опасно, ночью — смешно. Наступить на нее полдела, а вот сойти с нее — значит подорваться. Но в нашем случае это не драчка для развлекаловки, это — тяжелая и невидимая многим борьба. Любовь и расчетливость — огонь и лед. Серый метелил с завидной скоростью, и Степану больше приходилось уворачиваться, чем самому наносить довольно неточные и слабые удары. И казалось, что скрыта в ее лучистых глазах вечная тайна рождения. Короче, никакой химии. Но Ольга играла именно такую роль. Если, конечно, не боялись рискнуть. Затуманенным взором посмотрел Семен на девушку и сбивчиво то ли поблагодарил, то ли извинился: — Ах да… Спасибо… Извините… Забылся… — шагнул на амвон. Серый даже не удосужился снять пиджак, зато первым нанес мощный удар.
Я жил в этом городе. В последний момент, перед невесть откуда прозвучавшим знакомым звуком гонга и взмахом руки рефери Степан понял, что верзилы посмеялись над Серым, который выходил на травяной ринг в джентльменском одеянии: костюме и туфлях на высоком каблуке. Или у тебя до сих пор не все по нему выгорело?! Семен появился в городе только для того, чтобы объявить Степану войну. Стремиться попасть на любую войну, чтобы тебя убили и чтобы самому убивать? Было заметно, как ее пальцы подрагивают в его испоганенной татуировками руке. Но из-за того, что слишком сосредоточенно думал головой, пропустил еще один приличный удар в висок. А на плечах у них могли оказаться вполне реальные моджахеды. И уж тем более они не знали, что девочка по имени Оля из соседней школы бежит в больницу к брату, который сломал ногу. На сердце было и радостно и грустно, и легко и тревожно, сердце звало. Степан же оказался в кабинете, стены которого состояли из плотно уставленных книгами полок.
Александр Сергеевич Лобанцев (Москва, –) Солдат, миротворец и писатель. Участник послевоенных миротворческих миссий в Боснии и в Косово. «НОЧЬ ПЕРЕД ВЕЧНОСТЬЮ» — КНИГА, КОТОРАЯ ЧИТАЕТСЯ НА ОДНОМ ДЫХАНИИ, НО, КАК ЗАВОРОЖЕННОГО, ВОЗВРАЩАЕТ К СЕБЕ ЧИТАТЕЛЯ ВНОВЬ И ВНОВЬ. ОНА МНОГОПЛАНОВА И.
И нет уже нигде грязных куч умирающего снега, в которых этикетками, пробками, окурками и прочей шелухой цивилизации оттаяло чрево прошедшей зимы. То стояли солнечные дни, то ураганом врывался ветер и носился по улицам, поднимая кучи мусора на высоту типовых пятиэтажек, срывая молодую листву и белые лепестки яблонь. Но Семен с детства стеснялся хоть о чем-то просить людей, даже если он имел на это право или острую необходимость. И лишь потом, запоздало, в прихожую вошел Семен. Внимательно присмотревшись, Степан увидел среди одной группы знакомые замшевые пиджаки и затем самого дядю Колю. На многие из них я и сам не могу пока дать вразумительного ответа. Утренний апрельский воздух и с детства знакомые улицы оживили воспоминания.
Кому нужен должник, который не может расплатиться? Уж кто-кто, а он обратился к Богу задолго до того, как брат вообще о Нем задумался! Нужна была ясная голова. Сначала лезли в горы — к черту на рога, теперь спускались прямо в тартар, и с обеих сторон высились обращенные в камень ифриты. И дается ему все легче, и живется ему легче, и даже самая красивая девушка полюбила именно его — Семена Рогозина.
Трава, марихуана дешево купить Приштина Но она и не уходила, хотя уже давно нарушила допустимые рамки общения с незнакомым человеком. Но так ли уж Он справедлив и любвеобилен? От всего остального мира школу отделяла литая чугунная ограда, через которую можно было легко перемахнуть, чтобы добежать до ближайшего гастронома за пирожками и сигаретами. Он, блин, тебя жалеть не будет! Сберег именно Ольгу, а ее любовь к Семену он сберечь не обещал.
Ах, знал бы Серый о своем личном вкладе в строительство жилья для советских тружеников. Никто ей не орал на ухо, мол, тужься. Даже радовалась им: «Раз Бог наказывает, значит, не отвернулся от человека. Степан пригласил Ольгу… 5 Вова Серый с гоп-компанией появился в самый разгар веселья, когда изрядно захмелевший Федя терзал гитару, но пел не про Афган, а про любовь. И чем ближе оно подходило, тем короче становились их спортивные стрижки. Ты Ильфа и Петрова читал? Спросить не у кого и нельзя! Рапорты рядового Рогозина с просьбой перевести его в боевую часть или даже направить выполнять интернациональный долг в Афганистан оставались без внимания. Гусар да и только! Это уж из сегодняшнего дня сравнивал. Иначе зачем тогда вообще жить? Ее, по официальным данным, просто не было! Честно говоря, не понимал, не верил Степан, что человек вдруг, ни с того ни с сего начинает безропотно верить в Бога. Ольга пришла из кухни и тоже посмотрела в окно.
А ровно через месяц Татьяна Васильевна оказалась в роддоме. С трудом соображая оглушенной головой, едва устояв на ногах, Степан начал защищаться, сразу осознав, что перед ним довольно серьезный противник, на счету которого бесчисленное количество драк, начиная с младенческого возраста. Ему было невдомек, кто организовал матери лучшую больницу, лучшие лекарства, кто возил ее на консультацию за границу! Хочешь им неприятности доставить — подари мальцам разные игрушки. Спросить не у кого и нельзя! Тот, кто придумал, что чувства проверяются временем и прочими побочными неприятностями, может быть и философ, но далеко не любовник. И это «не было» позволило лейтенанту Рогозину, находившемуся в крайне неприятном положении, дать приказ попытаться захватить англоговорящих субъектов, а при оказании сопротивления уничтожить.
Короткими очередями лучшие стрелки сняли с тропы четырех моджахедов. Некоторое время они стояли молча, словно пытались переглядеть друг друга или заглянуть глубже. Так и шли, задрав головы, готовые в любую минуту открыть ответный огонь. Единственное, что он требовал — точности в подсчете отправляемых по частям буханок. Я тебя силой не воровал! В самой-то читающей стране! Мужики, мало знавшие о «копии своего шефа», честно говоря, предались мистическому ужасу. Это богатство еще надо накормить и вырастить, да так, чтобы мех приглянулся забугорным производителям. И ты, как собственный двойник, Чумной, беспомощный, неправый, Бредешь в повапленый тупик Через развалины державы. Похоже, он так и не мог восстановить дыхание. Если, конечно, не боялись рискнуть. Вечерами: с семи до одиннадцати. Тому в дневник замечание пишут, он молчит, брата не выдает, но через минуту Степан сам свой дневник учителю приносит: напишите и мне, это мы вместе набедокурили.
Только сейчас Ольга смутилась, но не отстранилась от Степана, который только сейчас понял, что имеет на нее больше прав, чем его копия, защищавшая где-то какое-то абстрактное отечество, в то время как в защите нуждалась именно Она! И все было как полагается, и боли никакой сначала не почувствовала… Сначала. Только-то и осталась от болезни слабость после жара. Курс молодого бойца закончился для Семена неприятностями: хватило ума поспорить с капитаном Шарашкиным, а уж тот при распределении по частям приложил руку. Но Наташа пришла на выручку своему новому знакомому: — Может быть, просто погуляем, а перекусим в каком-нибудь кафе по пути? У окна в кожаном кресле сидел с какими-то бумагами седой мужчина лет сорокапяти — пятидесяти и вкрадчивым голосом давал указания склонившейся над ним чрезвычайно смазливой девице в мини-юбке. Кой хрен объяснять дон Кихоту, что перед ним не ветряная мельница? Семен смутился, натянул на лицо доброжелательную улыбку: — Тогда давай бескорыстно пообедаем где-нибудь! Взвод шел в полном молчании, максимально рассредоточившись по узкому проходу между горами. Священник был одного с ним возраста, может, лишь чуточку постарше. Видимо, и для него некоторые элементы спектакля были неизвестны.
Лора, принеси нам с молодым человеком холодного клюквенного морса и по пятьдесят грамм «посольской»! Степан молчал, у него закружилась голова. Он вдруг подумал: а что если Серый выживет? Ох и поморозил он кости и душу! Пошли в продажу джинсы «Техас», кожаные куртки, те же замшевые пиджаки, обувь и двухкассетные магнитофоны. Когда Степан и Ольга подошли, Федя как раз теребил струны. Долго и, наверное, счастливо. В такую ночь даже звезды падают не на счастье, а от холода. Научных трудов о влиянии имен на судьбу человека они с Андреем не читали, святцев не знали. Тридцать пять здоровых мужиков решили зарабатывать деньги и побеждать… В среду, в назначенное время все были на товарной станции. Степан в церковь не ходил, но считал себя не менее верующим, чем брат.
Опять же — моральные принципы. Стали нащупывать тропинки к дяде Коле, но стоило только носом повести в его сторону, и он нашел их сам. Чего он хотел? Но двойник даже глазом не повел. Ах, знал бы Серый о своем личном вкладе в строительство жилья для советских тружеников. Через руку, ему казалось, он ощущал ее всю — и тело, и душу. Ни тебе антибиотиков, ни тебе аспиринов. Иначе зачем тогда вообще жить?
И тогда Степан провел самую элементарную подсечку, вихрем бросившись в ноги противника. Только после всей этой процедуры Серый обратил свое драгоценное внимание на Степана. Именно к нему ехал Семен в город своего детства, куда приезжал в последние годы только в отпуск или в командировки. Значит, решающим был удар в горло. Как-то спорил с батюшкой, а тот толковал ему о свободе, предоставляемой верующему человеку, но Степан так и не понял, что это за свобода, если человек может сделать неправильный выбор? А ведь все, вроде как, было из-за нее! Все, кроме молчаливого и чрезмерно серьезного водителя, выпили, а дядя Коля с тем же хитрым прищуром вдруг повел разговор о свадьбе. После мучительных бессонных ночей Степан не выдержал и в первый раз в жизни пришел к матери за помощью. Семен, навоевавшийся на всех возможных внутренних и внешних фронтах, насмотревшийся некиношной чернухи, лез напролом. Он даже при матери не скрывал своей ненависти ко второй половине молодых Рогозиных. Перевел дыхание и склонился над поверженным врагом. Затем с осуждением посмотрела на Степана. Взглянув мельком на фотографию, фамилию и имя, Семен положил корочки во внутренний карман пиджака, хотя кто-то из парней предложил тут же торжественно сжечь находку или хотя бы разрисовать фотографию.]
Было заметно, как ее пальцы подрагивают в его испоганенной татуировками руке. Пока он раздумывал над этим, Дурды начал чуть дрожащими руками ослаблять шнуровку. Принцип простой: не доверяй никому, кроме своего «калаша». Во как. Пошли в продажу джинсы «Техас», кожаные куртки, те же замшевые пиджаки, обувь и двухкассетные магнитофоны. Наступить на нее полдела, а вот сойти с нее — значит подорваться.